Quand l'esp d'un laps, soit puisque je n'écris qu'en français :l'espace d'un lapsus, n'a plus aucune portée de sens (ou interprétation),alors seulement on est sûr qu'on est dans l'inconscient. On le sait, soi.Mais il suffit que s'y fasse attention pour qu'on en sorte. Pas d'amitié n'est là qui cet inconscient le supporte.

Когда “про ляп” – l'esp d'un laps – поскольку пишу я только на французском, пространство ляпсуса (l'espace d'un lapsus), не несет больше никакого смысла (или интерпретации), только тогда есть уверенность, что мы в бессознательном. Об этом известно, само по себе. Но стоит лишь обратить на это внимание – и поминай как звали. Никакая дружба не удержит здесь это бессознательное. 

Resterait que je dise une vérité. Ce n'est pas le cas : je rate. Il n'y a pas de vérité qui, à passer par l'attention, ne mente.

Осталось бы высказать некую истину. Не тот случай – я даю маху. Нет истины, которая, обрати мы на нее внимание, не лгала бы. 

Ce qui n'empêche pas qu'on coure après.

Что не мешает бежать за ней вдогонку.

Il y a une certaine façon de balancer stembrouille qui est satisfaisante pour d'autres raisons que formelles (symétrie par exemple). Comme satisfaction, elle ne s'atteint qu'à l'usage, à l'usage d'un particulier. Celui qu'on appelle dans le cas d'une psychanalyse (psych =, soit fiction d'-) analysant. Question de pur fait : des analysants,il y en a dans nos contrées. Fait de réalité humaine, ce que l'homme appelle réalité.

Существует определенный способ устранить эту путаницу [прим.пер.: balancer stembrouille: сet embrouille - эта путаница, этот хаос], который удовлетворителен по иным причинам, кроме формальных (например, симметрии). Как удовлетворение оно достигается только при пользовании, причем при пользовании частным лицом. Тем, кого мы называем в случае психоанализа – (псих(о) = фикция) анализантом. Это чистый факт: анализанты водятся в наших краях. Факт человеческой реальности, того, что человек называет реальностью.

Notons que la psychanalyse a, depuis qu'elle ex-siste, changé. Inventée par un solitaire, théoricien incontestable de l'inconscient (qui n'est ce qu'on croit, je dis : l'inconscient, soit réel, qu'à m'en croire), elle se pratique maintenant en couple. Soyons exact, le solitaire en a donné l'exemple. Non sans abus pour ses disciples (car disciples, ils n'étaient que du fait que lui, ne sût pas ce qu'il faisait).

Отметим, что психоанализ, с тех пор как он вне-существует (ex-siste), изменился. Изобретенный одиночкой, бесспорным теоретиком бессознательного (которое не является тем, во что мы верим, я говорю: бессознательное есть реальное, если верить в этом мне), ныне практикуется в паре. Будем точны, подал нам этот пример одиночка. Не без злоупотребления своими последователями (ведь последователями они были лишь в связи с тем фактом, что он сам не знал, что делал).

Ce que traduit l'idée qu'il en avait : peste, mais anodine là où il croyait la porter, le public s'en arrange.

Это то, что передает идея, которая у него была – чума, но которая оказалась безвредной там, где он думал ее распространять, – публика с ней освоилась.

Maintenant, soit sur le tard, j'y mets mon grain de sel : fait d'hys-toire, autant dire d'hystérie : celle de mes collègues en l'occasion, cas infime, mais où je me trouvais pris d'aventure pour m'être intéressé à quelqu'un qui m'a fait glisser jusqu'à eux m'avoir imposé Freud,
l'Aimée de mathèse.

Теперь, запоздало, я добавлю свою щепотку соли: факт истœрии, [прим.ред.: неологизм Лакана, где у/е от “истерии плюс история”], так сказать факт истерии: эта истоерия моих коллег по случаю, случаю крошечному, но благодаря которому я оказался вовлеченным в авантюру, заинтересовавшись кое-кем. Кто привел меня к ним, навязавшим мне Фрейда, - Эме, Возлюбленная матэза.

J'eusse préféré oublier ça : mais on n'oublie pas ce que le public vous rappelle.

Я бы предпочел забыть это, но мы не забываем то, о чем вам напоминает публика.

Donc il y a l'analyste à compter dans la cure. Il ne compterait pas, j'imagine, socialement, s'il n'y avait Freud à lui avoir frayé la voie. Freud, dis-je, pour le nommer lui. Car nommer quelqu'un analyste, personne ne peut le faire et Freud n'en a nommé aucun. Donner des bagues aux initiés, n'est pas nommer. D'où ma proposition que l'analyste ne s'hystorise que de lui-même : fait patent, Et même s'il se fait confirmer d'une hiérarchie.

Итак, имеется аналитик, которого в лечении нужно учитывать. Социально он, полагаю, не учитывался бы, не будь Фрейда, который проложил ему путь. Фрейд, говорю я, чтобы так и именовать его. Поскольку именовать кого-то аналитиком, этого сделать никто не может, и Фрейд так никого из них не именовал. Раздавать перстни посвященным, не значит именовать. Отсюда мое предложение, что аналитик истœризуется только самим собой: очевидный факт, и - даже если он получает подтверждение от иерархии. 

Quelle hiérarchie pourrait lui confirmer d'être analyste, lui en donner le tampon ? Ce qu'un Cht me disait, c'est que je l'étais, né. Je répudie ce certificat : je ne suis pas un poète, mais un poème. Et qui s'écrit, malgré qu'il ait l'air d'être sujet.

Какая иерархия могла бы подтвердить ему, что он аналитик, выдать удостоверяющую печать? Как мне сказал один Шти (Представитель севера Франции), что я им всегда был, от рождения. Я отвергаю этот сертификат: я не поэт, но поэма. И которая пишется, несмотря на то, что выглядит здесь субъектом.

La question reste de ce qui peut pousser quiconque, surtout après une analyse, à s'hystoriser de lui-même. 

Остается вопрос о том, что может подтолкнуть кого-либо, особенно после анализа, истœризоваться (à s'hystoriser de) самим собой.
 
Ça ne saurait être son propre mouvement puisque sur l'analyste, il en sait long, maintenant qu'il a liquidé, comme on dit, son transfert- pour. Comment peut lui venir l'idée de prendre le relais de cette fonction ?

Это не могло бы быть его собственным побуждением, поскольку об аналитике он уже знает много – теперь, когда он ликвидировал, как говорится, свой перенос-на. Как может таковому прийти идея перенять эстафету этой функции ?

Autrement dit y a-t-il des cas où une autre raison vous pousse à être analyste que de s'installer, c'est-à-dire de recevoir ce qu'on appelle couramment du fric, pour subvenir aux besoins de vos à-charge, au premier rang desquels vous vous trouvez vous-même, - selon la morale juive (celle où Freud en restait pour cette affaire).

Иначе говоря, имеются ли случаи, когда иное основание, которое толкает вас стать аналитиком, кроме как остепениться и обосноваться, то есть получать то, что мы называем обычно деньжатами, чтобы обеспечивать потребности вверенных вам в попечение, первым среди коих обнаруживаете вы себя сами, согласно еврейской морали (которую Фрейд сохранил для этого дела). 

Il faut avouer que la question (la question d'une autre raison) est exigible pour supporter le statut d'une profession, nouvelle-venue dans l'hystoire. Hystoire que nous ne disons pas éternelle parce que son aetas n'est sérieux qu'à se rapporter au nombre réel, c'est-à-dire au sériel de la limite.

Нужно признать, что вопрос (вопрос о другом основании) необходим, чтобы поддерживать статус профессии, новой в истœрии (l'hystoire). Истœрия, которую мы не называем вечной, поскольку ее aetas - (прим. пер. период жизни (лат.))– серьезен лишь в отношениях с реальным числом, то есть с серией пределов.

Pourquoi dès lors ne pas soumettre cette profession à l'épreuve de cette vérité dont rêve la fonction dite inconscient, avec quoi elle tripote ? Le mirage de la vérité, dont seul le mensonge est à attendre (c'est ce qu'on appelle la résistance en termes polis) n'a d'autre terme que la satisfaction qui marque la fin de l'analyse.

Почему бы отныне не подвергнуть эту профессию проверке той истиной, о которой мечтает так называемая бессознательная функция, с которой она так шалит? Мираж истины, единственная ложь которой состоит в том, чтобы ожидать (именно это мы деликатно называем сопротивлением), не имеет другого термина, как удовлетворение, которое отмечает конец анализа.

Donner cette satisfaction étant l'urgence à quoi préside l'analyse, interrogeons comment quelqu'un peut se vouer à satisfaire ces cas d'urgence.

Поскольку дать это удовлетворение — та срочность, которой предшествует анализ, зададимся вопросом, как может некто посвятить себя тому, чтобы эти  случаи срочности удовлетворять.

Voilà un aspect singulier de cet amour du prochain mis en exergue par la tradition judaïque. Même à l'interpréter chrétiennement, c'est-à-dire comme jean-f.. .trerie hellénique, ce qui se présente à l'analyste est autre chose que le prochain : c'est le tout-venant d'une demande qui n'a rien à voir avec la rencontre (d'une personne de Samarie propre à dicter le devoir christique). L'offre est antérieure à la requête d'une urgence qu'on n'est pas sûr de satisfaire, sauf à l'avoir pesée.

Вот сингулярный аспект этой любви к ближнему, особенно подчеркнутый иудейской традицией. Даже если интерпретировать ее (любовь) по-христиански, то есть по-эллински пофигистически [прим.пер.: jean-f.. .trerie от j’en foutre мне все равно], то, что предстает здесь перед аналитиком – это нечто совсем иное, нежели ближний: это всяк входящий сюда по  требованию, которое не имеет ничего общего со встречей (доброго самаритянина, подходящего для предписания христианского долга). Предложение предшествует просьбе о срочности, насчет коей нет уверенности в удовлетворении, разве что только после взвешивания. 

D'où j'ai désigné de la passe cette mise à l'épreuve de l'hystori-sation de l'analyse, en me gardant, cette passe, de l'imposer à tous parce qu'il n'y a pas de tous en l'occasion, mais des épars désassortis. Je l'ai laissée à la disposition de ceux qui se risquent à témoigner au mieux de la vérité menteuse.

Отсюда я и обозначил пассом сие испытание истœризации (l'hystori-sation) анализа, избегая, впрочем, того, чтобы обязать к нему всех, поскольку, не имеется всех по случаю, а есть лишь разрозненные разнородные. Я оставил его в распоряжение тем, кто рискнет свидетельствовать о лживой истине наилучшим образом.

Je l'ai fait d'avoir produit la seule idée concevable de l'objet, celle de la cause du désir, soit de ce qui manque. Le manque du manque fait le réel, qui ne sort que là, bouchon. Ce bouchon que supporte le terme de l'impossible, dont le peu que nous savons en matière de réel, montre l'antinomie à toute vraisemblance.

Я сделал это, произведя единственную внятную идею объекта, объекта причины желания, или того, что не хватает. Нехватка нехватки создает реальное, которое выходит только здесь, как пробка. Эта пробка, которая поддерживает понятие невозможного, то малое, что мы знаем по поводу реального, показывает антиномичность всякого правдоподобия.

Je ne parlerai de Joyce où j'en suis cette année, que pour dire qu'il est la conséquence la plus simple d'un refus combien mental d'une psychanalyse, d'où est résulté que dans son œuvre il l'illustre. Mais je n'ai fait encore qu'effleurer ça, vu mon embarras quant à l'art, où Freud se baignait non sans malheur.

Я упомяну Джойса, с которым работал весь этот год, чтобы сказать, что он является самым простым следствием того – столь ментального – отказа от психоанализа, и из которого появилось то, что он показывает в своих творениях. Однако я лишь коснулся этого, учитывая мое затруднение по отношению к искусству, в котором и Фрейд плавал не слишком удачно.

Je signale que comme toujours les cas d'urgence m'empêtraient pendant que j'écrivais ça. J'écris pourtant, dans la mesure où je crois le devoir, pour être au pair avec ces cas, faire avec eux la paire.

Paris, ce 17 mai 1976
 
Ставлю в известность, что, как обычно, случаи срочности меня стесняли, пока я это писал. Я пишу, тем не менее, в той мере, в какой что я верю, что это необходимо, чтобы быть на уровне с этими случаями, чтобы создавать с ними пару.

 

Париж, 17 мая 1976

Жак Лакан

Перевод: Василий Семенов.
Редакция с французского: Ирина Макарова, Ирина Север.
Редакция на русском: Алла Сорокина.
 
Этот рабочий перевод был выполнен в ходе изучения курса Ж.-А. Миллера “Самое последнее учение Лакана” (2006- 2007) в кадре ателье чтения в 2025 году в Санкт-Петербурге.