Les choses commencent par l'intérêt de Bleuler et de Jung pour les découvertes freudiennes sur le mécanisme de l'inconscient, et ça donne deux choses. D'abord, en 1906-1907, un article de Bleuler, "Mécanismes freudiens dans la symptomatologie des psychoses", qui, je crois, n'est pas traduit et n'est pas communément disponible. Toute la thèse de Bleuler est déjà là: avaliser les mécanismes freudiens, c'est-à-dire les mécanismes de type hystérique, dans la symptomatologie, mais nier toute causalité de l'inconscient. "Mécanismes freudiens dans la symptomatologie des psychoses", ça veut dire: pas de mécanismes freudiens dans la causalité des psychoses.
Все начинается с интереса Блейлера и Юнга к открытиям Фрейда о механизме бессознательного, и это дает две вещи. Во-первых, в 1906-1907 годах была опубликована статья Блейлера «Фрейдовские механизмы в симптоматологии психозов», которая, как мне кажется, не была переведена и не общедоступна. Весь тезис Блейлера уже сформулирован здесь: признать фрейдовские механизмы, то есть механизмы истерического типа, в симптоматике, но отрицать любую причинность бессознательного. «Фрейдовские механизмы в симптоматологии психозов», это значит: никаких фрейдовских механизмов в причинности психозов нет.
Nous avons ensuite le deuxième ouvrage qui est celui de Jung, Psychopathologie de la démence précoce, en 1907. C'est avec la parution de ce livre que commence la correspondance avec Freud. Dans sa première lettre, Jung dit ceci: "J'espère bien vous envoyer un petit livre sur la psychologie de la démence précoce dans lequel je considérerai votre point de vue. Comme vous savez, Bleuler a présenté une vive résistance à vos thèses mais il est absolument converti." La relation Freud-Jung, qui va être d'une grande importance dans l'histoire de la psychanalyse, commence donc exactement sur ce point: la démence précoce de Kraepelin et sa reprise et sa rénovation par Bleuler - la rénovation essentielle de Bleuler étant déjà dans son article de 1906-1907, à savoir, montrer que les symptômes psychotiques, et spécialement ceux de la démence précoce, obéissent en fait aux mêmes mécanismes que les hystéries freudiennes. C'est cet apport qui va justifier l'invention de termes nouveaux. A cet égard, la schizophrénie est un produit du discours analytique. C'est un produit du travail, sur l'héritage kraepelinien, des concepts freudiens ou de ce que Bleuler en avait aperçu. C'est ça qui distingue ce terme de schizophrénie de tous les termes antérieurs de la psychiatrie. C'est un terme d'après la psychanalyse, d'après la découverte freudienne. Par contre, quand nous avons affaire à la paranoïa, nous avons affaire à une clinique d'avant le discours analytique. C'est même déjà le témoignage de la dissolution de la clinique que la psychanalyse va en fait apporter à la psychiatrie. Avec le terme de schizophrénie, on a un syndrome extrêmement vague, que même les sommes décennales de monsieur Bellak n'arrivent pas à saisir.
Затем у нас есть вторая книга, «Психопатология раннего слабоумия» Юнга, 1907 года. Именно с публикации этой книги начинается переписка с Фрейдом. В своем первом письме Юнг говорит следующее: «Я очень надеюсь прислать вам небольшую книгу по психологии раннего слабоумия, в которой я рассмотрю вашу точку зрения. Как Вы знаете, Блейлер показал резкое сопротивление вашим тезисам, но его можно переубедить». Отношения Фрейда и Юнга, которые будут иметь большое значение в истории психоанализа, начинаются именно с этого момента: раннее слабоумие Крепелина и его восстановление и реконструкция Блейлером — существенная реконструкция Блейлера уже была в его статье 1906-1907 годов, а именно: показать, что психотические симптомы, особенно симптомы раннего слабоумия, на самом деле подчиняются тем же механизмам, что и истерии Фрейда. Именно этот вклад оправдывает изобретение новых понятий. В этом свете шизофрения является продуктом аналитического дискурса. Это продукт работы, посвященной наследию Крепелина, фрейдовским концепциям или тому, что видел в них Блейлер. Вот что отличает понятие «шизофрения» от всех предыдущих понятий психиатрии. Это понятие появилось после психоанализа, позже фрейдовского открытия. С другой стороны, когда мы имеем дело с паранойей, мы имеем дело с клиникой, предшествующей аналитическому дискурсу. Даже это уже свидетельствует о распаде клиники, которую психоанализ фактически привнесет в психиатрию. С термином шизофрения у нас возникает крайне расплывчатый синдром, который не помогают понять даже десятилетние подведения итогов господина Беллака.
C'est donc sous ce chef que commence la correspondance de Freud et de Jung. On y voit un Freud au fond très modeste par rapport à Jung qui, lui, fréquente quotidiennement les psychotiques, les schizophrènes et les déments précoces dans cette grande clinique qu'avait Bleuler. Freud, par contre, c'est le praticien privé qui reconnaît n'avoir pas l'accès familier du psychiatre avec ces patients: "J'espère apprendre beaucoup de choses dans cet écrit de vous sur la démence précoce. Je n'ai pas encore de position sûre quant à sa distinction d'avec la paranoïa." Au moment où Freud aborde la question de la schizophrénie, ce qui le travaille, c'est la distinction entre la paranoïa et la démence précoce. C'est une distinction méritée mais qu'il ne considère pas assurée du point de vue psychanalytique. La distinction est offerte par la psychiatrie, c'est par rapport à elle qu'il se situe, mais il ne la considère pas comme assurée.
Таким образом, именно под этим заголовком начинается переписка Фрейда и Юнга. Здесь мы видим Фрейда в сущности, очень скромного по сравнению с Юнгом, который ежедневно посещает психотиков, шизофреников и больных ранним слабоумием в этой большой клинике, которая была у Блейлера. Фрейд, с другой стороны, это частно практикующий врач, который признает, что у него нет такого же доступа к пациентам, как у психиатра: «Я надеюсь многому научиться через ваше сочинение о раннем слабоумии. У меня пока нет твердой позиции относительно ее отличия от паранойи». К тому времени, когда Фрейд подходит к вопросу о шизофрении, его работа заключается в различии между паранойей и ранним слабоумием. Это существенное различие, но оно не гарантировано с психоаналитической точки зрения. Различие предлагается психиатрией, именно в связи с ней он его устанавливает, но он не считает его гарантированным.
Il nous manque malheureusement la lettre de Freud après l'envoi du livre de Jung - livre tout à fait intéressant où Jung essaye de montrer comment il tire des révélations sur l'inconscient de ces déments précoces en les interrogeant et en les écoutant de manière freudienne. Il nous montre que leurs déclarations s'organisent sur des thèmes que Freud a déjà ponctués. C'est une démonstration qui apporte indubitablement de l'eau au moulin de Freud. Dans ce texte, Jung fait aussi référence à Schreber que Freud pour l'instant ignore encore. On n'a donc pas la lettre de Freud qui accueille l'envoi de ce livre, mais, à partir de la lettre suivante de Jung, on se rend compte qu'il devait être assez mitigé, puisqu'il est obligé ensuite de garantir à Jung qu'il l'avait mal compris et qu'il voulait au contraire l'accueillir avec chaleur. Ca montre bien que ça ne lui plaisait pas beaucoup: "Abandonnez, s'il vous plaît, rapidement cette erreur que votre écrit sur la démence précoce ne m'a pas extrêmement plu. Le simple fait que j'ai émis des critiques peut vous le prouver. Je vois au contraire dans votre essai, la contribution à mon travail la plus importante et la plus riche qui me soit parvenue, et je ne vois, parmi mes élèves à Vienne, qui ont sur vous l'avantage non univoque du contact personnel avec moi, qu'un seul qui puisse se mettre sur le même rang que vous pour la compréhension, et aucun qui soit en mesure d'en faire autant."
К сожалению, нам не достает письма Фрейда после того, как ему отправили книгу Юнга — очень интересную книгу, в которой Юнг пытается показать, как он извлекает бессознательные откровения из этих больных ранним слабоумием, допрашивая их и слушая их фрейдовским способом. Это показывает нам, что их высказывания организованы согласно проблемам, которые Фрейд уже выделил. Это демонстрация, которая, несомненно, льет воду на мельницу Фрейда. В этом тексте Юнг также ссылается на Шребера, которого Фрейд на тот момент игнорирует. Таким образом, у нас нет письма Фрейда, в котором приветствуется отправка данной книги, но из следующего письма Юнга мы понимаем, что оно должно было быть довольно смешанным, поскольку затем он вынужден заверить Юнга в том, что он неправильно его понял и, наоборот, хотел тепло поддержать его. Вот что хорошо показывает, что ему не очень понравилось: «Пожалуйста, быстро откажитесь от этой ошибки, будто работа, которую вы написали о раннем слабоумии, мне не сильно понравилась. Простой факт, что я опубликовал критические рецензии, может вам это доказать. Напротив, я вижу в вашем эссе вклад в мою работу наиболее важный и богатый из тех, что когда-либо у меня были, и я вижу среди моих учеников в Вене, у которых есть над вами однозначное преимущество личного контакта со мной, только одного, кто может встать на одну ступень с вами в понимании, и никого, кто в состоянии столько же сделать».
La thèse essentielle de Jung sur les rapports entre paranoïa et démence précoce est la suivante: "La paranoïa est construite exactement comme une démence précoce, sauf que la fixation se borne à un petit nombre d'associations [la différence essentielle est que dans la schizophrénie les associations concernées sont en grand nombre, tandis que l'on a une sorte de réduction au minimum de ces associations dans la paranoïa] et que la clarté d'émotion est en général, avec quelques exceptions, conservée. Il y a cependant partout des transitions fluctuantes vers ce qu'on nomme démence précoce." Pour Jung, il y a donc, dans la paranoïa, premièrement une réduction du nombre des associations qu'on trouve dans la schizophrénie, et deuxièmement des transitions fluctuantes.
Основной тезис Юнга о взаимосвязи между паранойей и ранним слабоумием следующий: «Паранойя строится точно так же, как раннее слабоумие, за исключением того, что фиксация ограничивается небольшим количеством ассоциаций [основное отличие состоит в том, что при шизофрении соответствующие ассоциации встречаются в большом количестве, в то время как при паранойе происходит своего рода минимизация этих ассоциаций], и ясность эмоций в целом, за некоторыми исключениями, сохраняется. Однако повсюду наблюдаются колеблющиеся переходы к тому, что мы называем ранним слабоумием». Таким образом, по мнению Юнга, при паранойе наблюдается, во-первых, уменьшение числа ассоциаций, обнаруживаемых при шизофрении, и, во-вторых, колеблющиеся переходы.
Jung rencontre ensuite personnellement Freud et séjourne à Vienne en 1907. Voyons ce qu'il tire de son entretient avec Freud. Qu'est-ce que lui apporte Freud et qui bouleverse sa conception? C'est que l'auto-érotisme est l'essence de la démence précoce. Voilà la clef freudienne pour arriver à situer la démence précoce. Jung s'emploie tout de suite à faire parvenir cette idée à Bleuler, ce qui l'oblige en même temps, dit-il, à donner une définition plus large du concept de libido: "J'ai dû faire mes digressions les plus vastes pour donner une image à Bleuler de ce que vous entendez par libido. Ne serait-il pas pensable, par égard pour le concept restreint de la sexualité qui est actuellement admis, de réserver les termes sexuels aux seules formes extrême de votre libido?" Autrement dit, l'importance du concept d'auto-érotisme comme essence de la démence précoce oblige ces deux amis suisses à aborder le concept de libido. Nous avons là le point de départ de ce qui sera le grand conflit théorique de Freud et de Jung, entre une libido à usage restreint et sexuel, et une volonté de créer un concept élargi de la libido où serait minorée la place de la sexualité. Le drame est en place.
Затем Юнг лично встречается с Фрейдом и в 1907 году останавливается в Вене. Давайте посмотрим, что он извлекает из своего общения с Фрейдом. Что дает ему Фрейд и что нарушает его концепцию? Дело в том, что аутоэротизм является сущностью раннего слабоумия. Это ключ Фрейда к выявлению раннего слабоумия. Юнг сразу же пытается донести эту идею до Блейлера, что в то же время, по его словам, вынуждает его дать более широкое определение концепции либидо: «Мне пришлось сделать самые обширные отступления, чтобы дать Блейлеру представление о том, что вы подразумеваете под либидо. Разве не было бы разумно, учитывая ограниченную концепцию сексуальности, которая в настоящее время принята, зарезервировать сексуальные термины только для крайних форм вашего либидо?» Иначе говоря, важность концепции аутоэротизма как сущности раннего слабоумия заставляет двух швейцарских друзей обсудить концепцию либидо. Здесь у нас есть отправная точка того, что станет серьезным теоретическим конфликтом Фрейда с Юнгом, между использованием либидо в ограниченном и сексуальном смысле и стремлением создать расширенную концепцию либидо, в которой значение сексуальности уменьшалось. Разыгрывается драма.
Il faut que je passe sur les avatars de leur discussion, pour arriver à une déclaration tout à fait explicite de Freud sur le sujet de la paranoïa et de la schizophrénie, et qui est la position même que Lacan maintiendra dans son Séminaire III: "Je suis habitué à parler de paranoïa puisqu'il s'agit d'expliquer la partie paranoïaque de la démence." On voit bien, là, se faire le partage entre Freud et Jung. Dans la démence précoce, Jung s'intéresse à tout ce qui n'est pas la partie paranoïaque, alors que Freud, bien qu'il ne s'intéresse pas seulement à la paranoïa stricto sensu dans sa définition clinique relativement bien circonscrite, prélève, dans la sphère de la démence précoce, la partie qui est organisée comme une paranoïa. C'est cette position qui, tout en maintenant la thèse de diriger l'étude de la démence précoce sur l'auto- érotisme, va continuer de mettre tout à fait entre parenthèses le terme même de démence précoce. La déclaration de Freud est tout à fait explicite. Il déclare en toute lettre qu'il tient la paranoïa pour "un bon type clinique", tandis que la démence précoce reste pour lui un mauvais terme nosographique. Il dit cela en 1908.
Нужно перейти к перипетиям их обсуждения, чтобы добраться до совершенно ясного высказывания Фрейда по теме паранойи и шизофрении, и это та самая позиция, которой Лакан будет придерживаться в своем семинаре III: «Я привык говорить о паранойе, поскольку речь идет об объяснении параноидальной части слабоумия». Здесь ясно видно, в чем происходит раскол между Фрейдом и Юнгом. В раннем слабоумии Юнга интересует все, что не является частью паранойи, тогда как Фрейд, хотя его интересует не только паранойя stricto sensu (в строгом смысле) в ее относительно четко очерченном клиническом определении, выделяет из сферы раннего слабоумия ту часть, которая организована как паранойя. Именно эта позиция, которая, сохраняя тезис о том, чтобы направить исследование раннего слабоумия на аутоэротизм, будет продолжать полностью заключать в скобки сам термин раннего слабоумия. Утверждение Фрейда совершенно очевидно. Он буквально заявляет, что считает паранойю «хорошим клиническим типом», в то время как раннее деменция прекокс для него плохой нозографической единицей. Он говорит это в 1908 году.
On peut, après tout, penser que cette déclaration de Freud n'est pas pour rien dans l'invention par Bleuler de ce qu'il pouvait imaginer être un bon terme nosographique, celui de schizophrénie. En tout cas, on voit bien que cette déclaration de Freud doit dissymétriser complètement pour nous paranoïa et schizophrénie, et que leur approche en couple n'était pas justifiée aux yeux de Freud. Je dirai que cette dissymétrie est également constatable dans l'enseignement de Lacan. Le terme de paranoïa y est abordé le plus souvent comme un bon type clinique, alors que le terme de schizophrénie n'est, lui, certainement pas considéré ainsi.
После всего этого, можно подумать, что данное утверждение Фрейда было не напрасным и способствовало изобретению Блейлером того, что он мог себе представить как хорошее нозографическое понятие, понятие «шизофрения». В любом случае, мы прекрасно видим, что это утверждение Фрейда должно полностью исключает для нас симметрию в паранойе и шизофрении, и что их парное использование не было оправдано в глазах Фрейда. Я скажу, что эта диссимметрия также прослеживается в учении Лакана. Понятие «паранойя» здесь чаще всего рассматривается как хороший клинический тип, тогда как понятие «шизофрения», очевидно, не рассматривается таким образом.
C'est même la valeur que je donnerai à la seule fois où Lacan emploie le terme de schizophrénie dans L'Etourdit, quand il dit exactement: "le dit schizophrène". On peut penser évidemment que de dire le dit était une façon très familière de s'exprimer de Lacan. C'est une tournure qui est effectivement constante dans ses Séminaires. C'est un trait de son style, qui a d'ailleurs cette valeur de préserver le recul de l'énonciation. Dire le dit chose ou le soit-disant machin, c'est parler avec des parenthèses, et ça consiste à prendre ses distances avec les termes et les expressions que vous offre la koinè. Nous ne parlons évidemment qu'avec des termes empruntés, mais c'est mieux de le faire sentir. C'est mieux de faire sentir que nous parlons avec les déchets du langage. C'est donc un trait du style de Lacan qui correspond à une position subjective fondamentale. Cela dit, dans son écrit, ce le dit est extrêmement peu fréquent. Autant c'était fréquent dans son expression orale, autant c'est tout à fait rare dans son écriture, puisqu'elle fonctionne tout entière pour mettre en suspens les termes mêmes qu'elle élimine, puisqu'elle fonctionne tout entière avec le recul de l'énonciation. Je donne alors une valeur spéciale à ce le dit schizophrène, que nous devons déjà considérer comme suspendu dans la veine même de Freud. Nous devons considérer comme suspendue la validité de ce vaste mouvement qu'on appelle la schizophrénie. Le noyau dur que nous connaissons à partir de la psychanalyse, par rapport à toute la sphère de la démence précoce, c'est la structure paranoïaque.
Это же толкование я придаю единственному случаю, когда Лакан использует термин «шизофрения» в «Оглашенном», когда он ясно говорит: «так называемый шизофреник». Очевидно, можно подумать, что произнесение «так называемый» было очень обычным способом выражения для Лакана. Это оборот, который действительно постоянен на его семинарах. Это особенность его стиля, которая, кроме того, имеет такую ценность, как сохранение отступления от высказывания. Сказать так называемая вещь или так называемая штуковина-значит использовать в речи скобки, и это означает дистанцироваться от терминов и фраз, которые предлагает вам койне. Мы, очевидно, говорим только заимствованными понятиями, но лучше это прочувствовать. Лучше прочувствовать, что мы говорим на засоренном языке. Таким образом, это черта стиля Лакана, которая соответствует фундаментальной субъективной позиции. Тем не менее, в его сочинениях «так называемый» (le dit) встречается крайне редко. Как бы часто это ни было распространено в его устном выражении, так же редко это встречается в его письменных трудах, поскольку позиция Лакана заключается в том, чтобы выделить те самые термины, которые она устраняет, поскольку она полностью задействует отступление от высказывания. Итак, я придаю особое значение этому «так называемому шизофренику», которого мы уже должны рассматривать как поставленного под вопрос самим Фрейдом. Мы должны считать, что обоснованность этого огромного процесса, называемого шизофренией, откладывается. Основным ядром, с которым мы знакомы благодаря психоанализу, по отношению ко всей сфере деменции прекокс, является паранойяльная структура.
Il s'agit de savoir ce qu'était pour Freud cette partie paranoïaque. On sait qu'il l'a définie essentiellement à partir d'une pulsion homosexuelle, et que c'est justement ce type d'interprétation que Lacan met en suspens dans sa considération sur Schreber. Nous ne pouvons donc pas tenir pour acquis que la paranoïa au sens de Lacan est la paranoïa au sens de Freud. La paranoïa au sens de Lacan est, en première analyse, une espèce de réalisation particulière de la loi du cœur, c'est-à-dire d'une position subjective fondamentale qui tient à l'articulation du sujet avec le moi. La paranoïa au sens de Lacan n'est pas définie essentiellement au niveau de l'homosexualité. Ce que Freud a abordé à partir de l'homosexualité trouve plutôt sa place dans la structure même du moi par rapport au stade du miroir: l'amour de l'autre homosexué. On voit bien pourquoi Freud a pu penser que l'homosexualité était à la racine de la paranoïa. L'essentiel n'est pas que Lacan démontre le contraire dans son analyse de Schreber. L'essentiel, c'est que c'est dans la paranoïa comme maladie de la personnalité – au sens où la personnalité est une maladie qui demande à être resituée dans la structure même du stade du miroir – que trouve sa place ce que Freud a appelé en l'occurrence l'homosexualité.
Речь идет о том, чтобы выяснить, чем была для Фрейда эта паранойяльная часть. Известно, что он вывел ее по существу из гомосексуального влечения, и именно такую интерпретацию Лакан ставит под вопрос в своем рассмотрении Шребера. Поэтому мы не можем считать само собой разумеющимся, что паранойя в смысле Лакана — это паранойя в смысле Фрейда. Паранойя в смысле Лакана — это, на первый взгляд, особый вид реализации закона сердца, то есть фундаментальной субъективной позиции, которая поддерживает связывание субъекта с собственным я. Паранойя в смысле Лакана не определяется преимущественно на уровне гомосексуальности. То, к чему Фрейд обратился, исходя из гомосексуальности, скорее находит свое место в самой структуре собственного я в связи со стадией зеркала: любовью к другому того же пола. Ясно, почему Фрейд мог считать, что гомосексуальность является основой паранойи. Суть не в том, что Лакан демонстрирует обратное в своем анализе Шребера. Суть в том, что именно в паранойе как болезни личности — в том смысле, что личность — это заболевание, требующее постоянного возвращения к самой структуре стадии зеркала, — находит свое место то, что Фрейд назвал в данном случае гомосексуальностью.
Je voudrais là énumérer les quelques points d'appui freudiens que nous avons sur cette affaire. Il est saisissant de constater à quel point, en 1955-56, Lacan est dans la veine du Freud de 1908. Evidemment, il y a beaucoup d'autres choses dans ce volume: la lettre de Freud, page 86, sur la paranoïa, des développements pages 191-192, et, page 262, la théorie générale de la psychose qui tient en trois lignes et qui se fonde sur les avatars de la libido. Qu'est-ce qui se produit dans les psychoses? "Un refoulement particulier par détachement de la libido à l'endroit du monde extérieur", nous dit Freud. C'est la formule générale qu'il propose vers 1909 comme théorie générale de la psychose, s'opposant par là à Jung. Il s'agit de refoulement par détachement de la libido. Freud essaie évidemment de situer un autre type de refoulement que le refoulement névrotique, là où Lacan proposera, lui, le concept de forclusion.
Здесь я хотел бы перечислить несколько опорных точек Фрейда, которые у нас есть по этому вопросу. Поразительно, насколько в 1955-1956 годах Лакан следовал духу Фрейда 1908 года. Очевидно, что в этом томе есть много других вещей: письмо Фрейда, стр. 86, о паранойе, разработки на стр. 191-192 и, стр. 262, общая теория психоза, состоящая из трех строк и основанная на аватарах либидо. Что происходит при психозах? «Особое вытеснение путем отсоединения либидо от внешнего мира», — говорит нам Фрейд. Это общая формула, которую он предложил примерно в 1909 году в качестве общей теории психоза, выступая в этом против Юнга. Речь идет о вытеснении через отсоединение либидо. Фрейд, очевидно, пытается определить тип вытеснения отличный от невротического вытеснения, там, где Лакан предложит свою концепцию форклюзии.
Il ne faut pas croire que Lacan a fait là une invention de vocabulaire au sens où Bleuler a essayé d'en faire une en disant schizophrénie à la place de démence précoce – et cela sans doute parce que Freud trouvait ce terme inadéquat et que Bleuler pensait surtout à mettre l'accent sur la dissociation des fonctions, spécialement dans l'association des idées. L'invention d'appeler forclusion le type spécial de refoulement dans la psychose n'est évidemment pas une invention du même type. C'est une invention qui radicalise, qui va jusqu'au bout du chemin que Freud indiquait. Je n'ai jamais pensé comparer Bleuler inventant le terme de schizophrénie et Lacan inventant celui de forclusion. Ce serait une comparaison à la Racine et Corneille.
Не следует полагать, что Лакан совершил изобретение слова в том смысле, что Блейлер попытался сделать это, сказав шизофрения вместо деменция прекокс — и, без сомнений, Фрейд счел этот термин неуместным, а Блейлер в основном думал о том, чтобы подчеркнуть диссоциацию функций, особенно при объединении идей. Изобретение, называть форклюзией тип особого вытеснения в психозе, очевидно, не является изобретением того же типа. Это радикальное изобретение, которое идет до конца того пути, на который указал Фрейд. Я никогда не думал сравнивать Блейлера, придумавшего термин шизофрения, и Лакана, придумавшего термин форклюзия. Это как сравнивать Расина и Корнеля.
Donc, théorie générale de Freud: refoulement par détachement de la libido. Premièrement, si ce refoulement réussit, on a alors une position fondamentale d'auto-érotisme. C'est le trait accentué de l'autisme, et nous avons alors la démence précoce stricto sensu. Deuxièmement, il y a échec du refoulement. Il y a alors détachement de la libido mais reprojection après transformation, et c'est la paranoïa. Troisièmement, il y a échec partiel du refoulement, c'est-à- dire d'un côté l'auto-érotisme, de l'autre côté un peu de libido qui a réussi à se projeter à l'extérieur, et c'est la grande démence précoce paranoïaque schrébérienne.
Итак, главная теория Фрейда: вытеснение через отсоединение либидо. Во-первых, если это вытеснение будет успешным, тогда у нас получится базовая позиция аутоэротизма. Это черта замечена в аутизме, и тогда у нас есть деменция прекокс в строгом смысле (stricto sensu). Во-вторых, произошел сбой при вытеснении. Тогда имеется отсоединение либидо, но новое проецирование после трансформации, и это паранойя. В-третьих, существует частичный сбой при вытеснении, то есть, с одной стороны, аутоэротизм, с другой стороны, некая часть либидо, которая успешно проецируется вовне, и это большая шреберовская параноидная деменция прекокс.
C'est ce qui nous fait saisir l'intérêt que Freud a toujours porté à Schreber. Je dois dire que je n'avais pas une idée assez claire de ça l'année où nous avons fait, à la Section clinique, un enseignement à propos de Schreber. Nous avions quand même un peu éclairé la position diagnostique sur Schreber, nécessaire pour un bon usage de ce texte qui reste fondamental. La vertu de Schreber, pour Freud, c'est qu'il a en effet une position médiane. La clinique de Schreber est une clinique pour une part paranoïaque et pour une part schizophrénique. Quand nous cherchons une théorie sur la schizophrénie, nous le faisons aussi en prélevant des éléments sur Schreber. C'est là que nous pouvons trouver son fondement freudien.
Именно это позволяет нам понять тот интерес, который Фрейд всегда проявлял к Шреберу. Должен сказать, что у меня не было достаточно четкого представления об этом в том году, когда у нас были в Клинической секции занятия по теме Шребере. Мы все же немного осветили диагностическую позицию Шребера, необходимую для правильного использования этого текста, остающегося базовым. Достоинство Шребера для Фрейда заключается в том, что он действительно занимает срединное положение. Клиника Шребера является, с одной стороны, паранойяльной клиникой, а с другой — шизофренической. Когда мы ищем теорию шизофрении, мы также делаем это, беря материал из Шребера. Вот где мы можем найти его фрейдовскую основу.
Le plus clair, c'est le résumé qu'en donne Freud lui-même dans son texte sur Schreber, pages 319 et 320 de l'édition française – deux pages qui sont tout à fait essentielles sur ce sujet. D'une part, Freud approuve Kraepelin d'avoir formé la nouvelle entité clinique dite de la démence précoce. C'est le premier point. Le deuxième point, c'est qu'il en conteste la nomination et qu'il n'approuve pas plus le terme de schizophrénie que celui de démence précoce. Pour désigner cette entité clinique de la démence précoce, il propose de retenir le nom – qui n'aura aucun succès par la suite – de paraphrénie. C'est un terme qui existe déjà dans la clinique pour désigner autre chose, mais Freud propose de rattraper ce signifiant pour identifier ce domaine. La raison qu'il en donne est précieuse. Il propose de l'appeler paraphrénie pour exprimer le rapport existant avec cette affection et la paranoïa dont, dit-il, la désignation n'est plus à changer.
Наиболее ясным является резюме, которое сам Фрейд делает в своем тексте о Шребере на страницах 319 и 320 французского издания — две страницы, которые имеют решающее значение для этого вопроса. С одной стороны, Фрейд одобряет, что Крепелин сформировал новую клиническую сущность, называемую ранним слабоумием. Это первый пункт. Второй момент заключается в том, что он оспаривает определение этого термина и не одобряет термин шизофрения в большей степени, чем термин деменция прекокс. Чтобы обозначить клиническую сущность раннего слабоумия, он предлагает сохранить название, которое впоследствии не будет иметь успеха, — парафрения. Это термин, который уже существует в клинике для обозначения чего-то другого, но Фрейд предлагает ухватить это означающее, чтобы идентифицировать данное направление. Причина, которую он дает, ценна. Он предлагает назвать это парафренией, чтобы выразить существующую связь между этим расстройством и паранойей, и это наименование, по его словам, больше не нужно менять.
C'est là vraiment la position que Lacan va conserver, à savoir que le terme de paranoïa est un terme exact, que c'est une entité clinique bien formée, au contraire de la dite schizophrénie. Le mot que propose Freud est donc un mot qui constitue cette démence précoce, cette schizophrénie, comme annexe de la paranoïa. C'est le mouvement inverse du mouvement qui désignait cela comme démence paranoïde, c'est le mouvement inverse de celui d'augmenter la sphère de la démence précoce et d'isoler la paranoïa. Le mouvement freudien est celui d'annexer le plus possible ce domaine schizophrénique à la paranoïa.
Это и есть та самая позиция, которой будет придерживаться Лакан, а именно в том, что понятие «паранойя» является точным понятием, что это верно сформированная клиническая единица, в отличие от так называемой шизофрении. Таким образом, слово, которое предлагает Фрейд, является словом, которое располагает это раннее слабоумие, эту шизофрению, как приложение к паранойе. Это движение, обратное движению, которое обозначало это как параноидальное слабоумие, это движение, противоположное движению по увеличению сферы раннего слабоумия и изоляции паранойи. Фрейдовское движение стремится как можно крепче присоединить эту шизофреническую область к паранойе.
Il y a là deux orientations, dont l'une a culminé dans les années récentes avec le livre de Deleuze et Guattari, à cause, il faut bien le dire, d'un vide de la théorie analytique. Est-ce que c'est un vide de la théorie analytique sur la schizophrénie comme entité? Est-ce que ça ne serait pas simplement un vide de l'analyse sur la schizophrénie comme mot rayé du vocabulaire freudien et lacanien?
Есть два направления, одно из которых достигло кульминации в последние годы благодаря книге Делёза и Гваттари, по причине, надо сказать, пробела в аналитической теории. Не возник ли этот пробел в аналитической теории из-за шизофрении в качестве предмета исследования? Не существует ли этот пробел в анализе просто потому, что шизофрения как слово была вычеркнута из словаря фрейдистов и лаканистов?
Dans ces deux pages, Freud propose un tableau très simple opposant paranoïa et démence précoce. Vous avez deux colonnes, avec d'un côté la paranoïa et de l'autre côté la démence précoce. Freud, page 320, nous dit que la paranoïa procède par projection et la schizophrénie par hallucination. L'évolution terminale de la paranoïa est une reconstruction du monde, dont nous avons l'exemple chez Schreber, et la démence précoce, elle, consiste en un refoulement complet qui culmine dans l'auto-érotisme. La paranoïa et la démence précoce peuvent être toutes les deux ordonnées sur un axe chronologique par le point de fixation à quoi le patient fait retour. C'est la thèse qui s'appuie sur les stades, thèse présentée dans les Trois essais sur la sexualité et dont Abraham et Mélanie Klein feront l'usage que l'on sait. Nous avons donc la régression au narcissisme dans la paranoïa et la régression vers l'auto-érotisme infantile, c'est-à-dire plus avant, dans la démence précoce. Chacune peut être ordonnée sur un axe par rapport à un stade. Le patient paranoïaque fait retour au stade narcissique – d'où l'inflation des mots, etc. – tandis que le patient schizophrène reste fixé au stade auto-érotique, ce qui donne l'autisme.
На этих двух страницах Фрейд предлагает очень простую картину, противопоставляющую паранойю и деменцию прекокс. У вас есть две колонки: с одной стороны, паранойя, а с другой — раннее слабоумие. Фрейд, на стр. 320, говорит нам, что паранойя протекает через проекцию, а шизофрения — через галлюцинации. Терминальная фаза паранойи — это реконструкция мира, пример которой мы имеем у Шребера, а деменция прекокс состоит из полного вытеснения, которое достигает кульминации в аутоэротизме. И Паранойя, и деменция прекокс могут быть упорядочены по временной шкале в точке фиксации, к которой возвращается пациент. Это тезис, основанный на стадиях, тезис, представленный в «Трех очерках по теории сексуальности», который будут использовать Абрахам и Мелани Кляйн, как известно. Таким образом, у нас есть регрессия к нарциссизму при паранойе и регрессия к инфантильному аутоэротизму, то есть на более раннюю стадию, при деменции прекокс. Каждая из них может быть упорядочена по оси относительно стадии. Паранойяльный пациент возвращается к нарциссической стадии — отсюда и сверхзначимость слов и т.д. — в то время как пациент с шизофренией остается фиксированным на стадии аутоэротизма, что приводит к аутизму.
Là, Freud cite d'une façon très précise Schreber: "Nos hypothèses permettent de comprendre aisément qu'un malade peut commencer par présenter des symptômes paranoïaques et cependant évoluer jusqu'à la démence précoce [régressant au narcissisme, il peut ensuite régresser jusqu'à l'auto-érotisme]. Ou bien, les phénomènes paranoïaques et schizophréniques peuvent se combiner dans toutes les proportions possibles, de telle sorte qu'un tableau clinique, tel que celui offert par Schreber, en résulte – tableau clinique qui mérite le nom de démence paranoïaque." Nous voyons donc là, exactement situé, l'intérêt propre du cas Schreber pour l'investigation clinique de la paranoïa comme de la schizophrénie, à savoir que c'est un tableau composite, et que nous pouvons essayer de détacher et d'isoler ce que Freud appelle ici les phénomènes schizophréniques, phénomènes qui gardent une connexion avec ce que Freud, dans sa correspondance, appelle la partie paranoïaque.
Там Фрейд ссылается на Шребера очень конкретным образом: «Наши гипотезы позволяют легко понять, что больной может начать с проявления параноидных симптомов и, наряду с этим, дойти до деменции прекокс [регрессируя до нарциссизма, он может затем регрессировать до аутоэротизма]. Или же параноидные и шизофренические феномены могут сочетаться во всех возможных пропорциях, так что в результате получается клиническая картина, подобная той, которую демонстрирует Шребер — клиническая картина, заслуживающая названия паранойяльного слабоумия». Следовательно, здесь мы видим, правильно выражаясь, особый интерес случая Шребера к клиническому исследованию паранойи и шизофрении, а именно то, что это комплексная картина, и мы можем попытаться отделить и изолировать то, что Фрейд здесь называет шизофреническими феноменами, феноменами, которые поддерживают связь с тем, что Фрейд в своей переписке называет паранойяльной частью.
Notre problème, par rapport à notre point de référence qui est, si on l'admet, le concept de discours, c'est d'isoler quels sont les points, les éléments de discours qui sont atteints dans la paranoïa et dans la schizophrénie. Parmi les quatre discours, quel est celui que nous allons prendre comme référence? Je dirai que c'est nécessairement le discours du maître, le discours du maître ou le discours de l'inconscient. Ce qu'il ne faut pas oublier derrière le prestige du mot même de maître, c'est que, au sens de Lacan, la structure présentée comme discours du maître est la structure de l'inconscient. C'est la structure qui rassemble aliénation et séparation. Je montrerai mieux cela la semaine prochaine. Si donc nous prenons comme référence le concept de discours, c'est le discours du maître qui doit nous servir de repère d'une façon élective.
Наша проблема по отношению к нашему ориентиру, которым, если мы это признаем, является понятие дискурса, состоит в том, чтобы выделить те точки, элементы дискурса, которые затрагиваются при паранойе и шизофрении. Из четырех дискурсов какой возьмем мы в качестве ориентира? Я скажу, что это обязательно дискурс господина, дискурс господина или дискурс бессознательного. То, что не следует забывать за престижностью самого слова «господин», так это то, что в смысле Лакана структура, представленная как дискурс господина, является структурой бессознательного. Это структура, соединяющая отчуждение и сепарацию. Я лучше покажу ее на следующей неделе. Поэтому, если мы возьмем в качестве ориентира теорию дискурсов, то дискурс господина должен служить нам ориентиром по выборочному принципу.
La première hypothèse pour voir comment se défait ce grand socle du discours, c'est que la représentation signifiante du sujet est atteinte – phénomène qui, d'ailleurs, n'a pas échappé aux observateurs. La deuxième hypothèse, c'est que la jouissance n'apparaît pas à sa place. La troisième hypothèse, c'est que le savoir lui aussi n'apparaît pas à sa place. Lorsque Freud met en cause l'auto-érotisme comme racine de la démence précoce, qu'est-ce qu'il essaye de situer, sinon une perturbation du rapport à la jouissance. Et quant à la paranoïa, dont on admet qu'elle est une entité clinique bien formée, sur quoi est-elle formée, sinon sur un déplacement du rapport du sujet au savoir. Autrement dit, d'une façon immédiate, les termes que nous proposent le discours de l'inconscient – le rapport de représentation signifiante du sujet: $ et S1, la localisation de la jouissance: petit a, la position du savoir: S2 – sont bien ceux-là mêmes avec lesquels le commun de l'observateur clinique a toujours situé la question.
Первая гипотеза, позволяющая увидеть, как разрушается эта великая основа дискурса, состоит в том, что достигается представление субъекта через означающее — феномен, который, кстати, не ускользнул от наблюдателей. Вторая гипотеза состоит в том, что наслаждение появляется не на своем месте. Третья гипотеза заключается в том, что знание тоже появляется не на своем месте. Когда Фрейд затрагивает аутоэротизм как корень деменции прекокс, то что же он пытается определить, как не нарушение отношений с наслаждением. А что касается паранойи, которая, как считается, является хорошо сформированной клинической единицей, то на чем она основана, если не на смещении отношения субъекта к знанию. Иными словами, непосредственным образом, термины, которые предлагает нам дискурс бессознательного — отношение представления субъекта означающим: $ и S1, локализация наслаждения: маленькое а, позиция знания: S2, — это именно те термины, которые обычный клинический наблюдатель всегда ставил под вопрос.
Nous pourrons donc, la semaine prochaine, maintenant que nous avons fait ce petit périple historique, continuer sur cette voie d'évidence.
После того, как сегодня мы совершили небольшой исторический экскурс, на следующей неделе мы продолжим путь прояснения.
Перевод с французского Артёма Смирнова