« Самый последний Лакан»
6 декабря 2006
Курс Жак-Аллен Миллера
Пунктуация
J'utilise familièrement dans ce cours une périodisation triple. Je parle du premier Lacan pour désigner les dix premières années de son enseignement à partir du Rapport de Rome, de « Fonction et champ de la parole et du langage ».
Je parle du dernier Lacan pour celui qui prend son essor à partir de Encore. Il y a donc au milieu le second Lacan, celui qui commence avec les Quatre concepts fondamentaux de la psychanalyse, mais j'y ajoute ici une césure supplémentaire.
Dans le dernier Lacan, il faut distinguer le tout dernier Lacan, celui qui nous ouvre un domaine où nous ne sommes pas vraiment entrés, en tout cas dont l'usage ne nous est pas, pour reprendre le mot, familier.
Et ce chapitre IX, à mes yeux, il s'applique, comme je l'ai dit, à une microscopie de ce texte, à mes yeux ce chapitre IX marque un tournant, comme j’avais pu le signaler jadis dans le Séminaire Encore, le Séminaire XX, à propos, si je me souviens bien, de la leçon numéro VII où Lacan faisait entendre que son écriture de l'objet petit a était, en définitive, insuffisante pour capturer ce dont il s'agit avec le réel.
В этом курсе я по-панибратски, familièrement, использую тройную периодизацию. Я говорю о первом Лакане, чтобы обозначить первые десять лет его учения отталкиваясь от Римской речи «Функция и поле речи и языка». Я говорю о последнем Лакане, который начинает развиваться с семинара “Еще”/“Encore”. Итак, в середине есть второй Лакан, тот, который начинается с “Четырех основных понятий психоанализа”, но здесь я добавляю к нему дополнительную цезуру (прим.пер. паузу как в стихосложении). В последнем Лакане мы должны различать самого последнего Лакана, того, который открывает нам область, в которую мы на самом деле еще не вошли, во всяком случае, ее использование нами, если вернуться к вышесказанному, не описывается панибратством.
И в этой главе IX, на мой взгляд, как я уже сказал, он занимается микроскопией этого текста, на мой взгляд, поскольку эта глава IX знаменует собой поворотный момент, как я смог некогда указать на Семинаре Encore, на Семинаре XX, кстати, если я правильно помню, в отношении урока номер VII, где Лакан намекал, что его написание малого объекта а, в конечном счете, недостаточно для того, чтобы схватить то, о чем идет речь в связи с Реальным.
J'avais scandé cette leçon et j'avais montré comment on avait là le principe d'une remise en cause qui conduisait Lacan jusqu'à l'usage du nœud borroméen.
Eh bien nous avons, dans ce chapitre VII, une seconde inflexion qui ouvre sur l’élucubration finale de Lacan. Ce qu'on peut y trouver de difficile, apparemment contradictoire, est en fait à considérer, je crois, comme une introduction à l’écrit, à l'autre écrit final de Lacan, de « L’esp d’un laps », où je l'ai dit, il tire la leçon de son Séminaire du Sinthome et en même temps il l'ouvre sur une partie restée obscure de son enseignement parce que c'est une des raisons, il n’a pas consacré ensuite d’écrit à cette ultime élucubration.
Nous sommes donc là sur le bord, si je ne me trompe pas, de son dernier frayage, dont il ne pouvait donner à ses auditeurs que des lueurs.
Devant la difficulté de ce chapitre, qui ne fait que quelques pages, je préfère prendre le parti, c'est un choix, de tout interpréter.
Я выделил этот урок, где я показал принцип, который состоял здесь в том, чтобы бы восстановить причину (le principe d'une remise en cause), приведшую Лакана к использованию борромеева узла.
Что ж, в этой главе VII у нас есть второй изгиб, который открывает финальное измышление Лакана. То, что в нем можно найти трудного, кажущегося противоречивым, на самом деле, я полагаю, следует рассматривать как введение в “Написанное”, в финальное “Другое Написанное” Лаканом, в «L’esp d’un laps», где, как я уже сказал, он извлекает урок из своего Семинара "Синтом" и в то же время он открывает его для части, которая осталась неясной в его учении, поскольку это одно из оснований, почему впоследствии он не посвятил ни одного письма этому окончательному измышлению.
Итак, мы стоим на краю, если я не ошибаюсь, его последнего прокладывания пути, на котором он мог дать своим слушателям только проблески. Учитывая сложность этой главы, которая занимает всего несколько страниц, я предпочитаю принять решение, это выбор, чтобы интерпретировать все.
Курс Ж.-А. Миллера “Самое последнее учение Лакана”
Семинар от 6 декабря 2006 г.
Je parle du dernier Lacan pour celui qui prend son essor à partir de Encore. Il y a donc au milieu le second Lacan, celui qui commence avec les Quatre concepts fondamentaux de la psychanalyse, mais j'y ajoute ici une césure supplémentaire.
Dans le dernier Lacan, il faut distinguer le tout dernier Lacan, celui qui nous ouvre un domaine où nous ne sommes pas vraiment entrés, en tout cas dont l'usage ne nous est pas, pour reprendre le mot, familier.
Et ce chapitre IX, à mes yeux, il s'applique, comme je l'ai dit, à une microscopie de ce texte, à mes yeux ce chapitre IX marque un tournant, comme j’avais pu le signaler jadis dans le Séminaire Encore, le Séminaire XX, à propos, si je me souviens bien, de la leçon numéro VII où Lacan faisait entendre que son écriture de l'objet petit a était, en définitive, insuffisante pour capturer ce dont il s'agit avec le réel.
В этом курсе я по-панибратски, familièrement, использую тройную периодизацию. Я говорю о первом Лакане, чтобы обозначить первые десять лет его учения отталкиваясь от Римской речи «Функция и поле речи и языка». Я говорю о последнем Лакане, который начинает развиваться с семинара “Еще”/“Encore”. Итак, в середине есть второй Лакан, тот, который начинается с “Четырех основных понятий психоанализа”, но здесь я добавляю к нему дополнительную цезуру (прим.пер. паузу как в стихосложении). В последнем Лакане мы должны различать самого последнего Лакана, того, который открывает нам область, в которую мы на самом деле еще не вошли, во всяком случае, ее использование нами, если вернуться к вышесказанному, не описывается панибратством.
И в этой главе IX, на мой взгляд, как я уже сказал, он занимается микроскопией этого текста, на мой взгляд, поскольку эта глава IX знаменует собой поворотный момент, как я смог некогда указать на Семинаре Encore, на Семинаре XX, кстати, если я правильно помню, в отношении урока номер VII, где Лакан намекал, что его написание малого объекта а, в конечном счете, недостаточно для того, чтобы схватить то, о чем идет речь в связи с Реальным.
J'avais scandé cette leçon et j'avais montré comment on avait là le principe d'une remise en cause qui conduisait Lacan jusqu'à l'usage du nœud borroméen.
Eh bien nous avons, dans ce chapitre VII, une seconde inflexion qui ouvre sur l’élucubration finale de Lacan. Ce qu'on peut y trouver de difficile, apparemment contradictoire, est en fait à considérer, je crois, comme une introduction à l’écrit, à l'autre écrit final de Lacan, de « L’esp d’un laps », où je l'ai dit, il tire la leçon de son Séminaire du Sinthome et en même temps il l'ouvre sur une partie restée obscure de son enseignement parce que c'est une des raisons, il n’a pas consacré ensuite d’écrit à cette ultime élucubration.
Nous sommes donc là sur le bord, si je ne me trompe pas, de son dernier frayage, dont il ne pouvait donner à ses auditeurs que des lueurs.
Devant la difficulté de ce chapitre, qui ne fait que quelques pages, je préfère prendre le parti, c'est un choix, de tout interpréter.
Я выделил этот урок, где я показал принцип, который состоял здесь в том, чтобы бы восстановить причину (le principe d'une remise en cause), приведшую Лакана к использованию борромеева узла.
Что ж, в этой главе VII у нас есть второй изгиб, который открывает финальное измышление Лакана. То, что в нем можно найти трудного, кажущегося противоречивым, на самом деле, я полагаю, следует рассматривать как введение в “Написанное”, в финальное “Другое Написанное” Лаканом, в «L’esp d’un laps», где, как я уже сказал, он извлекает урок из своего Семинара "Синтом" и в то же время он открывает его для части, которая осталась неясной в его учении, поскольку это одно из оснований, почему впоследствии он не посвятил ни одного письма этому окончательному измышлению.
Итак, мы стоим на краю, если я не ошибаюсь, его последнего прокладывания пути, на котором он мог дать своим слушателям только проблески. Учитывая сложность этой главы, которая занимает всего несколько страниц, я предпочитаю принять решение, это выбор, чтобы интерпретировать все.
Курс Ж.-А. Миллера “Самое последнее учение Лакана”
Семинар от 6 декабря 2006 г.
