В ходе истории человечества происходит беспрецедентное изменение.
Оно меняет наше отношение к миру, к нашему телу, к самому нашему бытию. Это изменение происходит не тайно, а разворачивается на наших глазах. Однако мы не видим его отчетливо и во всем его размахе. Это не эволюция, не революция, не случайность, не темная угроза, не заговор: оно не является продуктом сознания, никакая темная сила не реализует его. Нет ни государств, которые можно осудить, ни С.П.E.К.T.Р.а, борющегося с неким Джеймсом Бондом, спасителем человечества. Оно вершится. Мы вошли в другой мир. ХХI век только начался, а оказалось — родилась новая современность, новая цивилизация.
Здесь и там мелькают разрозненные факты, но они столь многочисленны, распространяются так быстро, одновременно и по такому множеству направлений, что у нас нет ни времени, чтобы сосредоточиться на каждом из них, ни достаточной дистанции, чтобы рассмотреть их в совокупности. Населяя нашу повседневность, обитая в ней, они незаметно ее меняют. Некоторые вызывают изумление, но все происходит так быстро, что нет времени думать — едва они появились, как мы уже смотрим на них как на часть привычного пейзажа. Меня изумляет только то, насколько быстро к этому привыкаешь. Иногда все же определенные факты цепляют или тревожат — появляются призывы в газетах, которые посвящают им статьи. Несмотря на это, никто серьезно не обеспокоен. Наконец, мы приветствуем эти изменения с интересом, как знак прогресса, с их последствиями, хорошими и не очень, более или менее нежелательными. Так или иначе, они уже стали частью нашей жизни, и, поскольку эти изменения есть, они кажутся необратимыми, иногда почти естественными. И изменение осуществляется.
Существуют и другие факты, которые мы игнорируем, не то чтобы они были скрыты от нас, но знать их нам не обязательно. Слишком сингулярные или слишком технические, они ускользают от нас, не видя, как они могут относиться к нам напрямую, мы пренебрегаем ими. Как будто, они не имели ни эффектов, ни тяжелых последствий, если мы их не понимаем.
Итак, либо мы видим, но не знаем, что видим, либо мы не видим и страдаем от последствий причин, которые ускользают от нас. Либо просто закрываем глаза. Наконец, все сходятся во мнении, что не осознают, что все эти факты, известные или неизвестные, огромные или крошечные, серьезные или незначительные, понятные или таинственные, захватывающие или тревожные, рисуют новый ландшафт этого века и в совокупности образуют беспрецедентное изменение в истории человечества.
Мы вступили в эпоху гипермодерна. Что бы мы не делали, мы не вернемся в прошлое. Протесты этого не изменят. Что остается? Показывать. Открыть глаза на факт осуществления этого изменения, чтобы выявить очертания и повороты этой новой цивилизации, ее цели, ее немыслимость, ее иллюзии, ее ложь. Выявить то, что у нас перед глазами, что мы не всегда видим, но что все же трансформирует наши жизни от и до.
Видеть и знать — вот наша свобода, наша власть. Говорить о том, что меняется и что меняет нас, чтобы мы не были слепы или глупы по отношению к тому, что формирует наш мир и наше бытие. Представить эти разрозненные, очевидно несопоставимые факты и выявить, какая логика их оживляет, связывает, упорядочивает так, что вместе они конструируют нашу новую реальность. Показать, что рождается новая цивилизация, субъектами которой мы являемся — попеременно то жертвами, то действующими лицами, объектами и агентами.

У нас есть право держать глаза закрытыми. Eyes wild shut. Можно захотеть и открыть их. Что мы выигрываем? Немного интеллекта и, следовательно, возможность немного лучше ориентироваться в этом мире, то есть быть игрушкой этого мира чуть меньше. В конечном итоге, вы выигрываете немного свободы.

Gérard Wajcman «L'Œil absolu» стр. 9−11

Прим. перев. Eyes wild shut — С безумно (дико) закрытыми глазами обыгрывает название фильма Стенли Кубрика Eyes wide shut — «С широко закрытыми глазами».

Над переводом работали: Полина Чижова, Егор Цветков, Ирина Макарова